О проекте закона о психологической помощи

Сейчас в профессиональной среде психологов активная дискуссия развернулось вокруг проекта Федерального закона «О психологической помощи населению в Российской Федерации». Этот закон должен вступить в силу уже в начале 2014 года. Я не юрист, и, возможно, мое мнение будет спорным, но у меня, как и у многих моих коллег есть много вопросов к этому проекту.

С одной стороны, я считаю, очень хорошо, что власти наконец-то взялись упорядочить деятельность психологов. На Западе, например, психотерапевт имеет право на практику только после получения лицензии. Если специалист нарушает какие-то правила, как этические, так и профессиональные, то его этой лицензии лишают. Эти меры помогают поддерживать качество услуг психолога. У нас же в России происходит великое смешение понятий. Мало кто из непрофессионалов знает, в чем разница между психиатрами, психотерапевтами, психологами-консультантами, психоаналитиками. Я надеюсь, что данный закон поможет легализовать название «немедицинская психотерапия». Сейчас психотерапевтами имеют право называть себя только психиатры, даже когда они психотерапией не занимаются вовсе. Но это еще полбеды. Настоящая беда заключается в том, что сейчас психологами называют себя люди, не имеющие не только высшего психологического образования, но и дополнительного практического образования. Это шарлатаны, захватившие чужое звание – разного рода колдуны, экстрасенсы, гадалки, астрологи. Достаточно набрать в Яндексе «астролог психолог», и выскочит множество сайтов откровенных мошенников. Если бы хозяин сайта просто написал про себя «астролог» или «ведунья», то пришли бы немногие. Но гордая приписка «психолог» спутывает карты. Сейчас же планируется учредить профессиональный реестр специалистов-психологов, доступ в который получают специалисты, успешно прошедшие супервизию, стажировку и квалификационный экзамен. И тогда для потребителя психологических услуг станет понятно, кто имеет право заниматься психологической деятельностью, а кто нет.

Тем не менее, в формулировках Закона о психологической помощи есть свои туманные места. Хочу о них написать. Одним из основных принципов предоставления психологических услуг является недопустимость отказа в оказании психологической помощи. Понятно, что здесь имеется в виду экстренная ситуация. То есть, когда человек попал в беду, произошла авария, катаклизм, теракт, у него шоковое состояние, то оказавшийся рядом психолог обязан помочь. У врачей, насколько я знаю, существует похожая этика. Только в Законе о психологической помощи это сформулировано абсолютно невнятно. Что такое психологическая помощь в экстренной форме, которую надо безотлагательно и бесплатно оказывать? Может быть, человек экстренно решил обратиться к психологу, хотя острота его ситуации относительна. Что это за случаи, предусмотренные Федеральным законодательством? Мне, например, как человеку, далекому от юриспруденции, найти эту информацию просто невозможно. Значит, возможны манипуляции вокруг этого принципа. Я, конечно, буду рада, если компетентные лица смогут доходчиво и четко объяснить этот пункт, но пока у меня есть сомнения на этот счет. А для профессиональной безопасности это важно.

Особое напряжение вызывает пункт об осуществлении государственного контроля и надзора относительно психологической помощи. Какое-то смутное у меня есть недоверие к этому контролю. Возможно, фантазия моя тут слишком разыгралась, но я себе это представляю так, что кто-то из чиновников начинает выспрашивать у меня, какими методами я пользуюсь, помогая конкретному клиенту, какие психологические техники использую. Хорошо бы я оказалась не права. И я думаю, что это дело работающего с психологом супервизора, а не чиновника. Еще мне непонятно, почему психолог должен быть членом только одной саморегулирующейся организации. Если я хочу быть, например, членом общества человекоцентрированного подхода и общества психологов-консультантов, кому от этого может стать плохо?

Еще в этом законе о психологической помощи есть особое требование к кабинетам психологов. Они должны быть расположены обязательно на нижних этажах здания. Это в интересах инвалидов. Я могу понять, что эти правила могут быть обязательны для муниципальных психологических центров. В таких центрах психологам не надо платить за аренду. Но у частных центров другая история. Кроме того, не все частные психологические центры специализируются на работе с инвалидами. В нашей стране сейчас каждый год выпускается достаточно квалифицированных специалистов. Я бы сказала, спрос на психологов гораздо ниже предложения. Конечно, по-настоящему хороших психотерапевтов не так много, но тех, кто работает «на твердую четверку», достаточно и предложение сейчас превышает спрос. Поэтому инвалид вполне может себе позволить выбрать центр, который будет оптимален для него по параметру доступности. А возможности онлайн консультирования, в частности, консультаций по Скайпу, и вовсе это требование делают чрезмерным. Там есть еще одно смешное требование к кабинету – наличие телефонной связи. В век сотовых телефонов это звучит абсурдно. А вот арендная плата из-за наличия городского телефона может быть выше. Может быть, я опять не поняла формулировку, и имелась в виду сотовая связь. Но ведь четко об этом не написано.

В законе о психологической помощи есть еще один интересный пункт. В нем говорится, что психологическая помощь может быть оказана человеку, если он сам добровольно захочет записаться на консультацию, а также, если это сделает его опекун, попечитель или другой законный представитель. Опасность вот в чем. Ребенка-то, конечно, запишет на консультацию родитель, кто же еще. А вот взрослый дееспособный человек должен это делать самостоятельно. Есть золотое правило практикующего психолога – не записывать на прием человека старше 14 лет без его согласия. Совершеннолетний психически здоровый человек должен сам позвонить психологу. Это правило имеет очень четкий смысл. Чтобы включиться в серьезную работу, надо проявить хоть малейшую инициативу на старте. Я сама набила достаточно шишек на эту тему. Не настоишь на том, чтобы клиент сам перезвонил – жди проблем с договоренностями. Итак, в формулировке про обращение к психологу об этом правиле нет ни слова. Позвонил законный представитель, жена, например, и помощь уже мужу можно оказывать. А если муж против, это уже никого не касается. Закон гласит – психологическую помощь нужно оказывать.

Ну и последнее. Камушек закона в огород потребителя психологических услуг. «Получатель психологической помощи обязан выполнять рекомендации специалиста-психолога». Пугает слово «обязан». А если он не согласен с этими рекомендациями, если они ему не подходят? То есть, никакой добровольности больше не предусматривается. Обратился клиент добровольно к психотерапевту, а дальше у него уже началась подневольная жизнь. Правда, в законе не указано, какие санкции ждут клиента в случае несоблюдения этого пункта.

В общем, шероховатостей и непродуманных формулировок в законе очень много, и это вызывает тревогу. Остается надеяться, что бурные обсуждения этого закона в среде психологов принесут свои плоды, и закон перепишут.